Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="680d0609000509281109000707460b07461d03">[email&#160;protected]</a>] - Счастливые дни в аду

Две недели.

О, Боже, две недели.

Поместье Кошмара.

Волдеморт.

Гарри.

Этот короткий путь закончился здесь. На Гарри.

Он сел с ужасом на лице. Солнечный свет беспрепятственно ласкал его спину, его одеяло в солнечном свете было ярко-синим. Сначала он ничего не мог увидеть, потому что был ослеплен светом. Картина комнаты перед его взглядом медленно сфокусировалась. Затем он распознал. Он был в лазарете, в Хогвартсе, в безопасности.

Чувствуя комок в горле, он осторожно повернул голову сначала направо, потом налево, чтобы проверить другие кровати в комнате, был ли там кто-нибудь еще, надеясь увидеть знакомую худую фигуру, лежащую в кровати рядом с ним под тонким одеялом… но он был один. Только он и яркий свет, ничего больше.

Так это было правдой. Гарри не требовалось быть здесь, больше нет. Это означало худший из его кошмаров. Образы предыдущего вечера постепенно появлялись в его мозгу: рушащийся коридор, его лаборатория, мокрый туннель, коридоры и комнаты, которые они пересекали (ВМЕСТЕ), пруд, лес, дементоры, патронус и, наконец, – Гарри, стоящий перед внутренним кругом, ждущим их, полностью сознающий без страха, что случится с ним, затем умерший. Зеленый свет ударил его, и он, безжизненный, рухнул на землю.

Снейп не мог вспомнить, как он сумел сюда добраться, что случилось после падения Гарри. Было что-то… будто он лежал в зоне аппарирования в Запретном лесу с Гарри в руках. Но… тогда Гарри уже был убит. И он хотел умереть рядом с ним. По-видимому, он не умер, по крайней мере, еще.

О, дьявол, это, должно быть, Альбус… Почему он не позволил ему умереть там? Он не хотел снова возвращаться с мертвым мальчиком в руках, как пятнадцать или более лет назад, начинать все с первого шага: снова восстанавливать жизнь. Нет, больше нет. Он слишком стар, чтобы сделать это.

Он встал с кровати, надев пару шлепанцев рядом с ней, и выпрямился. Он понял, что носит длинную белую ночную рубашку, и его губы скривились в отвращении. Он – носящий белое… Это расстраивало. Но мгновение спустя он пожал плечами и повернулся к своей цели: крошечной комнате прямо рядом с кабинетом Поппи. Она редко использовалась, последний случай был почти пять лет назад, непосредственно перед тем, как Гарри начал здесь учиться… О, и в прошлом году тоже, конечно…

Он медленно открыл дверь, но запаниковал, не решаясь столкнуться со зрелищем внутри. Наконец, он решился, глубоко вздохнул и вошел в комнату. Морг.

Это не было темным местом, оно было таким же ярким и полным солнечного света, как и главная комната лазарета. Оранжевые, желтые и золотые лучи были повсюду вокруг даже здесь, в месте смерти, один из них сиял прямо вокруг маленького тела, лежащего на катафалке так спокойно, будто только спало. Снейп осторожно подошел поближе. Мальчик слегка улыбался в смерти. Он не заметил этого прошлым днем, когда уносил Гарри с собой из того проклятого места как мог дальше… Он улыбался, он принял свою судьбу, улыбаясь, улыбаясь… чему? Обманчивому миру, который теперь потерял своего спасителя, который никогда не стремился к этой роли в первую очередь? Волдеморту, который не сумел сломать его? Ему, который предал его, оставив позади?..

Он сделал еще шаг ближе.

Гарри. Сын Квайетуса. Последняя – и теперь потерянная – надежда семьи Снейпов и, какая ирония, также семьи Поттеров. Мертвый сын его мертвого брата.

Он потерпел неудачу.

Он сделал последний шаг и теперь стоял рядом с катафалком. Гарри все еще был одет в преобразованную одежду Снейпа, которую он второпях подрезал ножницами: его черную одежду, покрытую теперь грязью, пылью и кровью, просочившейся из ран и повреждений во время этого долгого спасения. От боли он упал на колени. Эти повреждения Гарри получил, когда они еще были вместе. Вместе… И мальчик был рядом с ним, иногда даже прижимался к нему, и они разговаривали о важных и незначительных вещах, событиях, людях…

Они были вместе, и они были живы.

Они испытывали боль, их пытали, с ними плохо обращались и морили голодом, но они были вместе, но впервые в своей проклятой жизни он чувствовал кого-то рядом не только физически, а теперь… а теперь это исчезло, как мечта, и его сердце болело, а мысли кружились в голове.

«Мы развеиваемся…»

Он осторожно подошел и взял одну холодную руку в свою, холодную, как лед вокруг его души, его сердца, он погладил ее и прижался к ней лбом, плотно закрыв глаза.

Только один день назад или меньше эта рука коснулась его, эти руки застенчиво обняли его, закрытые теперь глаза были яркими и полными жизни и надежды… Гарри, сын Квайетуса, его племянник, которому он обещал стать родителем, всегда быть для него там, и он был просто оставлен позади и беспощадно убит.

Почему его? Почему ему не быть убитым, ему, Северусу Снейпу, двойному агенту, ненадежному, противному мерзавцу? Почему он оставил его позади?

Это было его наказание за грехи?

Разве недостаточно времени, которое он провел в той яме смерти?

Почему он должен был страдать? Почему одно его плохое решение причинило так много боли и страданий?

Почему он не смог пожертвовать собой ради мальчика?

Вопросы, на которые никогда не было бы ответа.

Отчаянное рыдание старалось найти путь из его души, но он не мог плакать. Его глаза были сухими, лицо бесчувственным, хотя внутри его душили эмоции. Но он только крепче сжал ледяную руку. Если бы только они имели другой шанс… он все сделал бы для него. Он стал бы родителем, если бы Гарри захотел. Он дал бы ему семью, как обещал – он думал об этом серьезно даже ТОГДА, не только СЕЙЧАС, но теперь он отчаянно хотел показать мальчику или любому слушающему богу, что он хотел, что он действительно, истинно, серьезно был готов сделать это.

Он сделал бы что-нибудь для мальчика. Он отдал бы ему свою жизнь, если бы это помогло ему вернуться к жизни. Он… он подвел его. Он не был способен сделать вещь, которую все родители смогли сделать для того: он не мог умереть для мальчика, вместо него, это Гарри умер. Гарри. Его душа кричала, умоляла и горевала. Его лицо, однако, оставалось бесстрастным.

Солнечный свет создал ореол вокруг головы Гарри, черные, как ворон, волосы сияли, как будто бы белым с красными оттенками… Но бледность лица выдавала жестокую и болезненную действительность…

Он мягко гладил бледное лицо и ерошил непослушные волосы. Он ушел. Ушел навсегда.

Он слишком хотел последовать за ним. Уйти так же, как он.

Внезапно предыдущие слова Гарри прокрались в его разум: «Я хочу попросить Вас, в случае, если со мной что-нибудь случится, пообещайте, что Вы не сделаете никакой глупости. Вы не будете обвинять себя…»